Барбара Эренрайх. Что такое социалистический феминизм?

 Социалистические феминистки принципиально отличаются от тех, кого я называю «механистическими марксистами». Мы видим капитализм в его социальной и культурной целостности. Мы понимаем, что в процессе поиска рынков, капитализм проникает во все углы и щели общественного бытия. Особенно в форме монополистического капитализма, сферы потребления важны во всех отношениях, с точки зрения экономики, как производственные реалии. Следовательно, мы не можем понять классовой борьбы, ограничиваясь вопросами зарплаты и выработки, или сужая тематику до рабочего места. Классовая борьба существует в каждом месте, где сталкиваются классовые интересы, что включает в себя образование, здоровье, музыку, искусство и пр. Мы стремимся к изменению не просто в отношении собственности на средства производства, но к изменению всего общества в целом.

В каком-то смысле, интуитивно, в не четко сформулированном виде, идея социалистического феминизма уже давно витала вокруг. Вы женщины в капиталистическом мире. Вы не довольны работой, вашими правами, мужем (или бывшим), школой, в которую ходят ваши дети, домашними делами, собственной привлекательностью или ее отсутствием, вниманием или нехваткой внимания (или тем, что вас не слушают) и т.д. Если вы думаете о всех этих вещах, и о том, как свести все это вместе, и о том, что должно быть изменено, если вы ищете слова, для описания всего этого в форме аббревиатуры, то вы должны прийти к «социалистическому феминизму».

Многие из нас пришли к социалистическому феминизму именно так. Мы искали слово/термин/фразу, способные включить в себя все наши проблемы, все наши принципы, когда ни «социализм», ни «феминизм» не способны были сами по себе этого сделать. Я вынуждена признать, что большинство социалистических феминисток, которых я знаю, не устраивает также и словосочетание «социалистический феминизм». С одной стороны, оно слишком длинно (я не питаю иллюзий в отношении массового движения мигрантов);  с другой стороны, оно слишком коротко для того, чтобы вместить в себя действительный социалистический интернационализм, антирасизм и феминизм сексуальных меньшинств. 

Проблема введения нового понятия главным образом заключается в том, что вокруг него создается сектантская аура. «Социалистический феминизм» становится вызовом, загадкой, проблемой внутренней и внешней. У нас есть ораторы, мы проводим обсуждения и пишем статьи по «социалистическому феминизму», хотя мы прекрасно знаем, что и «социализм», и «феминизм» слишком масштабны и инклюзивны, чтобы стать предметом содержательного обсуждения, текста и пр. Люди, включая тех, кто называет себя «социалистическими феминистами», обеспокоены тем, что же такое «Социалистический феминизм»? Мы надеемся, что в результате это станет (или в скором  времени станет, м.б. в следующей речи, статье, обсуждении) идеальным синтезом мировых исторических течений – эволюционным продолжением идей Маркса, Фрейда и Уолстонкрафт. Или, что он окажется ничем, модной причудой нескольких недовольных феминисток и социалисток, с тенденцией к быстрому угасанию идеи. 

Я бы хотела проникнуть вглубь возникновения предрассудков, образовавшихся вокруг социалистического феминизма. По логике вещей для начала стоило бы рассмотреть оба этих понятия в отдельности. Как же социалисты, или строже, марксисты, понимают для себя строение этого мира? Как это делают феминистки? Для начала, марксисты и феминисты сходятся в одном важном моменте: они критически подходят к осмыслению существующего мира. Оба разоблачают популярную мифологию и «здравый смысл», заставляя нас задуматься о нашем опыте в совершенно новом ключе. Оба вынуждают понять мир не в логике статичности и симметрии, и пр. (как это традиционно делают общественные науки), но в отношениях антагонизма. Они подталкивают нас к неприятному и тревожному  выводу и в тоже самое время освобождают. Невозможно смотреть через призму марксизма или феминизма и оставаться при этом в стороне. Постичь реальности того, что разоблачают оба эти движения, значит встать на путь борьбы за изменение существующих реалий.  

Марксизм базируется на анализе классовой динамики существующей общественной системы. Каждый гуманитарий знает, что капиталистическое общество характеризуется более или менее жестким системным неравенством. Это неравенство в понимании марксистов вырастает из системных процессов, присущих капиталистической экономике. Меньшинство (класс капиталистов) владеет всеми заводами/энергетикой/источниками/ресурсами и т.д., в которых нуждаются все остальные для выживания. Огромное большинство (рабочий класс) вынуждены трудиться, из-за явной необходимости, на условиях которые диктует капиталист, за заработную плату которую платит им хозяин. С тех пор, как капиталисты извлекают прибыль за счет того, что выплачивают рабочим меньше, чем стоимость, которую производит их труд, взаимоотношения между классами превращаются в непримиримый антагонизм.  Класс капиталистов существует исключительно за счет эксплуатации рабочего класса. Для поддержания системы классового господства используется в конечном итоге сила. Власть капиталистов (прямо или косвенно) держится на организованных институтах насилия – полиция, суды и пр. Только посредством революционной борьбы, направленной на захват государственной власти рабочий класс может освободиться сам и освободить оставшуюся часть человечества.  

Феминизм базируется на анализе другого вида неравенства. Неравенство полов (в той или иной степени)  характерно для всех человеческих обществ. Если мы окинем взглядом человечество, исторически и культурологически, мы увидим, что все сообщества можно охарактеризовать посредством: подчиненного положения женщины как в социуме, так и в семье; объективации  женщины как формы собственности; разделения труда между полами, при  этом на женщину ложится ответственность за воспитание детей, обслуживание мужчины, а также определенные формы производственного труда, пользующегося меньшим уважением.  

Пораженные схожестью этих проблем, в своей борьбе феминистки искали объяснение  в биологически опосредованном обосновании для всего социального существования человечества. Мужчины в среднем физически сильнее женщин, особенно когда последние находятся в периоде беременности и грудного вскармливания. Кроме того, мужчина имеет возможность осеменить женщину. Таким образом, формы, которые принимает неравенство полов – во всей своей вариативности от одной культурной формации к другой – покоится, по последним данным, на безусловном физическом превосходстве мужчин над женщинами. То есть, основанием для сложившегося положения служит насилие, или угроза насилия. 

Древнейшие, биологические корни мужского превосходства – факт мужского насилия –  обычно затемняются законами и традициями, регулирующими отношения между полами в каждой конкретной культуре. Но, согласно феминистскому анализу, они сохраняются. Возможность  нападения мужчины остается перманентной угрозой «плохим» (бунтующим, агрессивным) женщинам, и толкает «хороших» к признанию комплекса мужского превосходства. «Хорошие» (покорные, привлекательные) женщины награждаются защитой от стихийного мужского насилия и, иногда, экономической безопасностью. 

Марксизм сорвал маску с мистических образов «демократии» и «плюрализма» для того, чтобы продемонстрировать систему классового господства, основанного на принудительной эксплуатации. Феминизм развенчивает мифы об «инстинкте» и романтической любви и показывает, что мужское превосходство является господством силы. Оба эти пути анализа призывают нас взглянуть на базовую несправедливость. И необходимо сделать выбор между мифом или, пользуясь словами Маркса, работой во благо общества, которому не нужны мифы для процветания.  

Существует возможность слияния марксизма и феминизма и создания «социалистического феминизма».  По факту, это как раз то, как большинство социалистических феминисток воспринимают данное явление -  как некий гибрид, вовлекающий феминизм в социализм и в обратном порядке. Одна из проблем, связанных с этим, заключается в том, что многие удивляются: «Хорошо, но кто же она на самом деле?» или требуют четко признать, в чем заключается центральное для нас противоречие. Эти вопросы, столь убедительные и авторитарные, часто преграждают нам путь: «Сделайте выбор!», «Решите, с кем вы!». Но мы уверены, что в социалистическом феминизме есть место для политики.  Мы не гибриды и не «подтанцовка». 

Выражая, таким образом, политически последовательную позицию мы обязаны обозначить разницу между нашим движением и феминистическим, а также между нами и иными марксисткими течениями. Мы обязаны бороться, с уклоном в феминисткий социализм, как в рамках феминизма так и социализма.  Только тогда появится возможность того, что наше движение вырастет в нечто большее, чем сложное сочленение. 

Я думаю, что большинство радикальных и социалистических феминисток согласятся с этой сжатой характеристикой феминизма. По мнению социалистических феминисток, проблема радикального феминизма заключается в том, что он не делает следующий шаг. Это напоминает фиксацию на универсальности мужского господства – это никогда не изменится; все общественные системы патриархальны; империализм, милитаризм и капитализм являются простым выражением врожденной агрессивности мужчин, и т.д.

Данная проблема, в понимании социалистических феминисток, заключается не только в том, что мужчина не принимается во внимание (и сама возможность мирного соглашения с ним на базе действительно гуманистических и эгалитарных, равноправных отношений), но в том, что за кадром остается многое о самих женщинах. Например, обесценивать такую социалистическую страну, как Китай, с навешиванием ярлыка «патриархальный» - я слышала, так делают многие радикальные феминистки, - значит, игнорировать реальную борьбу и достижения миллионов женщин. Признавая универсальность и постоянное существование угнетения женщин, социалистические феминистки все же, настаивают на необходимости учитывать различия тех видов и форм, зависящих от конкретной социальной формации. Существует большая разница между обществом, в котором сексизм выражен в форме убийства младенцев-девочек, и обществом, в котором сексизм принимает форму неравного представительства в Центральном Комитете. И эти различия принципиально важны.

Один из исторических примеров сексизма, который должен стать объектом внимания всех феминисток, - это те изменения, которые происходили при переходе от аграрного общества к промышленному капитализму. По данной теме не проводилось никаких научных исследований. Та социальная система, которую заменил собой промышленный капитализм, была, безусловно, патриархальной, и я использую сейчас этот термин в его первоначальном значении, для того, чтобы обозначить систему, в которой все производство существовало внутри семьи под руководством старейшины. Факт, что промышленный капитализм пришел и поломал картину классического патриархата. Производство перешло на фабрики и люди внезапно оказались выброшены из семейной системы, чтобы стать наемными работниками. Сказать, что капитализм разрушил патриархальные производственные отношения и семейный уклад, конечно, совсем иное, нежели утверждение об отмене мужского превосходства! Но необходимо сказать, что особые формы угнетения по признаку пола, которые существуют сегодня, в значительной степени, установились недавно. Существует разрыв в истории человечества между классическим патриархатом и современным обществом. Если мы проанализируем наш опыт как современных женщин, мы необходимо придем к рассмотрению самой капиталистической системы. 

Существуют явно иные пути, по которым я могла бы прийти к тем же выводам. Я могла бы просто сказать, что как феминистки, мы более всего вовлечены в проблемы самых угнетенных из женщин – представительниц беднейших слоев и рабочего класса, женщин из стран третьего мира и т.д., и, соответственно, мы пришли к необходимости осмысления и борьбы с капитализмом. Я могла бы сказать, что нам необходимо осознавать свое положение в классовом обществе лишь потому, что женщины являются его частью. Но я отчаянно пытаюсь подвести вас к другому измерению: нет иного способа понять сексизм, поскольку он влияет на наши жизни, вне исторического контекста капитализма. 

Я думаю, большинство социалистических феминисток согласятся с кратким выводом марксисткой теории. И проблема вновь состоит в том, что множество людей (я называю их «механистическими марксистами») не делают следующий шаг. Для этих людей «реальными» и действительно важными проблемами капиталистического общества являются только те вещи, которые относятся к процессу производства или к традиционной сфере политики. С этой точки зрения, любой другой опыт и тип социального существования – образование, сексуальность, досуг, семья, искусство, музыка, работа по дому (что хотите) – периферия центральной динамики социальных изменений; только часть «надстройки» или «культуры». 

Социалистические феминистки принципиально отличаются от тех, кого я называю «механистическими марксистами». Мы (также, как и великое множество не являющихся феминистами) видим капитализм в его социальной и культурной целостности. Мы понимаем, что в процессе поиска рынков, капитализм проникает во все углы и щели общественного бытия. Особенно в форме монополистического капитализма, сферы потребления важны во всех отношениях, с точки зрения экономики, как производственные реалии. Следовательно, мы не можем понять классовой борьбы, ограничиваясь вопросами зарплаты и выработки, или сужая тематику до рабочего места. Классовая борьба существует в каждом месте, где сталкиваются классовые интересы, что включает в себя образование, здоровье, музыку, искусство и пр. Мы стремимся к изменению не просто в отношении собственности на средства производства, но к изменению всего общества в целом. 

Как марксисты мы пришли к феминизму путем отличным от механистического. Поскольку мы видим монополию капитализма как политическую/экономическую/культурную тотальность, внутри сферы нашего марксистского понимания, мы оставляем пространство для феминизма, которая на практике не имеет ничего общего с производством и «политикой», а затрагивает такие темы, как семья, здоровье, «частная жизнь».

Более того, в нашем марксистском ответвлении нет «женского вопроса», поскольку мы никогда не относим женщину ни к «надстройке», ни ставим ее на первое место. В своей периодике механистические марксисты постоянно затрагивают вопрос, является ли домохозяйка частью рабочего класса? Производят ли они прибавочную стоимость? Мы говорим, безусловно, домашняя работница является частью рабочего класса - не потому, что мы имеем неоспоримое доказательство того, что данная группа производит прибавочную стоимость, - но потому, что мы понимаем класс, как общность, состоящую из людей, чье социальное бытие принципиально отличается от капиталистического доминирования в сфере производства.  Когда мы думаем о классах в данном ключе, далее мы видим, что женщины, казалось бы, наиболее периферийный элемент, домашние хозяйки, находятся в самом сердце класса – воспитывают детей, совместно ухаживают за семьей, поддерживая культурную и социальную общность коллектива. 

Мы отталкиваемся от некоторых частей феминизма и марксизма, чьи интересы вполне естественно соединяются вместе. Я думаю, сейчас мы уже готовы подойти к вопросу о том, почему так мистифицировали социалистический феминизм: сама идея социалистического феминизма является огромной тайной или парадоксом, поскольку то, что вы называете социализмом на самом деле «механистический марксизм», а то, что вы называете феминизмом, всего лишь антиисторическая часть радикального феминизма. Эти вещи невозможно соединить, у них нет ничего общего.

Но если мы сложим другую часть социализма и иную часть феминизма, в той форме, в которой я пыталась их определить, вы обнаружите схожие основания, и это самое важное, что можно сказать о социалистическом феминизме сегодня. Это пространство свободно от суженной и искаженной версии феминизма и вульгарного марксизма, здесь мы можем развивать ту часть политической сферы, которая затрагивает вопросы политики/культуры/экономики, целостно воспринимая монополию капитализма в обществе. Мы можем продолжать и далее сотрудничать с уже имеющимися феминистическими направлениями или с традиционным марксизмом, но потом нам все равно придется вырваться за рамки ограниченного и неполного видения мира. Мы должны взять себе новое имя «социалистический феминизм» с целью утверждения нашей решимости соединить в себе весь наш опыт и создать ту политическую повестку, которая отразит целостность нашего анализа. 

Однако мне бы не хотелось оставлять теорию социалистического феминизма в виде некого пространства или общей плоскость. Многое созревает на этой плоскости. В своем понимании пола и класса, капитализма и мужского доминирования, мы находимся ближе к синтезу, чем это было несколько лет назад. Здесь я обозначу кратко одну такую ветвь анализа:

1. Понимание марксизмом/феминизмом того, что классовое и половое угнетение основывается, в конечном итоге, на силе, верно. И это остается наиболее разрущительной критикой сексистского/капиталистического общества. Но кроме пресловутого «в конечном итоге», существует множество других аргументов. Изо дня в день большинство людей уступают классовому и гендерному доминированию, не подвергаясь угрозе насилия, и часто даже без угрозы для материального достатка. 

2. Важно понять, что устанавливает порядок вещей, если не прямое применение силы. Если говорить о классе, множество трудов было написано по вопросу о том, почему рабочему классу в США не хватает боевого классового сознания.  Конечно, этнические разногласия, особенно конфликт между белым/черным населением, является частичным ответом. Но я утверждаю, что в дополнение к данному разделению существует социальная атомизация рабочего класса. Была уничтожена и близка к распаду близость, общность внутри рабочего класса, жизнь становится все более частным вопросом, личным делом; навыки, когда-то приобретенные рабочим классом, были экспроприированы классом капиталистов; и капиталистический контроль «массовой культуры» проник почти во всю коренную культуру рабочего класса и в его учреждения. 

3. Подчиненное положение женщины - характерная черта недолгой истории капиталистического общества; и ключевой момент здесь - процесс классовой атомизации. Другими словами, те силы, которые атомизировали жизнь рабочего класса и способствовали культурной/материальной зависимости его от класса капиталистов, это те же самые силы, служащие поддержанию подчиненного положения женщины. Именно женщины наиболее изолированы внутри все более приватизированного семейного существования (даже в тех случаях, когда имеют работу и вне дома). Во многих ключевых моментах именно женские навыки (производственные навыки, уход за больными, акушерство и пр.) были дискредитированы или запрещены, чтобы создать плацдарм для товарообмена. Кроме всего, женщину вынуждают быть совершенно пассивной/некритичной/зависимой (т.е. «фемининной»)  перед лицом повсеместного проникновения капитализма в частную жизнь. Исторически, позднее проникновение капитализма в жизнь рабочего класса выделило женщин как первую цель умиротворения/«феминизации» - поскольку женщины являются носителями культуры своего класса. 

4. Следовательно, существует фундаментальная связь между борьбой женщин и тем, что традиционно понимают под классовой борьбой. Не вся женская борьба является по своей сути антикапиталистической (особенно в тех случаях, когда пытаются добиться власти или достатка для определенных групп женщин), но все те, кто пытаются добиться социальной и культурной автономии рабочего класса, обязательно связаны с борьбой за женское освобождение. 

Это и есть, представленная в грубом виде, та сфера, анализ которой сегодня и проводят социалистические феминистки. Никто не ожидает, что из синтеза выйдет нечто, способное привести борьбу социалистов и феминисток к общему знаменателю. То краткое описание, которое я представила, аккумулирует безусловную истину: ключевые аспекты доминирования капитализма (например, угнетение по расовым признакам), не объясняются и не включены в работу «чистого» феминизма, без того, чтобы там присутствовали причудливые искажения. Социалистическое мышление слегка касается сути ключевых аспектов угнетения по половому признаку (например, мужское насилие в семье), но, опять же, не без натяжек и искажений.  Отсюда вытекает необходимость быть и социалистами (социалистками), и феминистами (феминистками). Наше видение наличной ситуации и будущего является достаточным основанием для синтеза, исходя из чего мы уверенно заявляем о себе, как о социалистических феминистках.

Перевод Полины Васильевой

Примечание: 

Данная статья впервые была опубликована в журнале WIN в 1976. В том же году статья была опубликована  Новым американским движением (NAM) в «Рабочих тетрадях по социализму и феминизму». NAM представляла собой организацию, состоящую из мужчин и женщин, на которую сильное влияние оказали идеи социалистического феминизма. Часть CWLU была тесно связана с NAM.

---

Оригинал статьи здесь 

В сокращенном виде опубликовано на сайте Российского социалистического движения